Историческая справка: события, предшествовавшие прогнозу

В 2009 году мы прогнозировали равновесный валютный курс на уровне 8,05 (http://iee.org.ua/ru/prognoz_by_iee/1702/) гривны за доллар США. С учетом переходных процессов, вызванных валютным кризисом 2008-2009 годов, мы скорректировали свой прогноз по валютному курсу до 8,2 гривны за доллар США (http://iee.org.ua/ru/prognoz_by_iee/1933/) и с тех пор его не снимали вплоть до лета 2012 года.

В психологическом аспекте для нас, в контексте удержания прогноза на заявленном уровне 8,2, особенно сложным был 2011 год, когда практически все известные аналитики страны прогнозировали резкий обвал гривны, чем стимулировали ажиотаж на валютном рынке такой силы, что отмеченный психологический фактор уже сам по себе мог вызвать «атаку» на валютный курс. Собственно такая «атака» состоялась, когда население осенью 2011 г. активно скупало иностранную валюту. Однако значительных предпосылок для валютного кризиса в тот период по совокупности факторов мы не ожидали и наш прогноз оправдался. Придерживаясь своего прогноза, мы тогда же выступили с резким осуждением такого поведения аналитиков – прогнозистов (http://iee.org.ua/ru/prognoz_by_iee/2750/), которые, проводя прямую аналогию с предыдущими периодами, прогнозировали «зеркальный» повтор событий 2005 и 2008 годов, нагнетали напряжение на валютном рынке. По ряду факторов валютная «атака» (ажиотаж) была остановлена. В первую очередь этому способствовала рестриктивная политика Национального банка Украины (НБУ).

Следует обратить внимание, что фактор отрицательного сальдо текущего счета платежного баланса в процессах курсообразования в эти годы (кроме 2009 года), оставался сильным, однако, кроме валютного фактора, к его действию добавилось действие политического фактора, заложенного неудачными протоколами (условиями) вступления Украины в ВТО, а также «газовый» фактор.

В августе 2012 года, оставляя свой прогноз равновесного курса доллара США к гривне на отметке 8,2, мы все же внесли коррективы (озвучив их в ходе обсуждения прогноза в кругу аналитиков), понизив его уровень до 8,4. Наш новый прогноз был основан на учете незначительной «просадки» экономики за прошедшие три года. Данная «просадка» была нами определена эвристически, исходя из анализа динамики темпов развития экономики Украины.

Мы считаем, что для стран с развивающимися рынками оптимальные темпы экономического роста должны превышать 7,5-8% и находиться в пределах между отмеченными и до 12% (т.е. выше темпов прироста ВВП промышленно развитых стран на 5%). Так как по факту темпы экономического развития Украины были на уровне развитых стран, мы «перенесли» отметку равновесного валютного курса с 8,2 на 8,4 гривны за доллар (это – «мягкий» перенос, т.к. нетрудно подсчитать, что за два года с учетом реального роста «просадка» должна была составить около 10%, что составило бы около 8,8). Однако, учитывая фактор эвристики, мы сделали поправку и «смягчили» это значение. В мире пока не существует эффективных моделей построения и расчетов равновесного валютного курса, поэтому, дав прогноз в 2009-10 гг., мы сохраняли молчание, ожидая проверки на практике нашей гипотезы, поскольку предыдущий курс 8,2 мы определили по кризисным процессам 2008 года. И хотя наша гипотеза еще будет нуждаться в дополнительных проверках, уже сегодня очевидно, что она близка к истине.

Наша экспертная оценка отмеченного коридора значений основана на том, что экономическое пространство стран с развивающимися экономиками остается «незаполненным», тогда как в странах с развитыми экономиками оно «заполнено» диверсифицированным производством, а их экономика отличается развитой структурой. Эта «наполненность» определяется нами по степени освоения нациями текущей парадигмы инновационного развития. Такую «наполненность» мы определяем на основании собственной методики оценки, включающей показатели развитости денежного и валютного рынков. В этой части методики у нас уже гипотез нет – результаты подтвердились не только нашими, но и зарубежными исследованиями.

Отсюда мы считаем, что страны с развивающимися рынками для заполнения неосвоенного инновациями экономического («незаполненного») пространства нуждаются в повышенных темпах экономического роста, что допускает небольшое превышение годовых темпов и роста ВВП, и роста инфляции в сравнении с развитыми странами. Так как этого превышения за последние три года в экономике Украины не наблюдалось, мы считаем, что экономика Украины «просела», что и должно было отразиться на равновесном валютном курсе. Внеся поправку, мы вышли на курс 8,4.

Оба эти значения были потом использованы и другими участниками рынка. Сегодня мы наблюдаем плавное снижение рыночного валютного курса (на межбанке и в рознице), однако его следует отнести к действию политических инструментов, а не рыночных. Тем самым мы хотим сказать, что курс 7,99 (официальный) и 8,2 (равновесный) мог быть поддержан «политически» до конца 2012 года, а сейчас он изменился на рынке под давлением все тех же политических инструментов.

i. Во-первых, у НБУ «сдали нервы» и он отступил перед давлением снижения валютных резервов. Однако, мы предполагаем, что НБУ не учел циклически повторяемого давления на валютные резервы перед выборами. Оно возникало у нас перед выборами всякий раз – корпорации открывали короткие валютные позиции, хеджируя политические риски (им вроде бы непонятно, кто придет после выборов, а вдруг…), богатое население тоже «пряталось» в валюту (а вдруг по результатам выборов нужно будет паковать чемоданы), но после выборов все возвращалось на круги своя. Короткие позиции закрывались. Сейчас НБУ не дождался этого момента, чем показал слабость перед другими финансовыми корпорациям и перед населением, дав всем участникам рынка почувствовать приближение выгоды от девальвации. А «победа» НБУ была так близка (на носу – Новый год, когда все меняют доллары, затовариваясь на Святки, ожидался возврат доллара рынку – жить то нужно, оборот в гривне тоже актуален). Конечно, аналитики и тут подлили масла в огонь, дружно, опираясь лишь на значение сальдо текущего счета, как и осенью 2011 г. прогнозируя девальвацию. В условиях низкой макроэкономической культуры не только общества, но и банкиров, возникло серьезное дополнительное психологическое давление на валютный курс. Статистика по динамике валютной ликвидности вне банков также свидетельствует об этом. В итоге НБУ пошел на «техническую» девальвацию, т.е. не выходя на межбанк, отпустив рыночный курс гривны, но оставив при этом официальный уровень 7,99 гривны за доллар США неизменным (?!).

ii. Во-вторых, официальный курс на уровне 7,99 тоже был «политическим», не рыночным, и обеспечивал собой баланс между интересами экспортеров и банкиров (между ростом доходов – поступлением валютной выручки и ростом издержек от роста плохих активов коммерческих банков).

iii. В-третьих, понижение валютного курса связано с применением политических инструментов Центральным банком, вызванным необходимостью получения части валютной выручки экспортеров, которые в ожидании атаки на валютный курс прятались в «тихой гавани» иностранной валюты. Это слабая позиция НБУ, т.к. следовало ожидать ответного хода от экспортеров в поддержку своей позиции и интересов. В этой ситуации НБУ, не сделав небольшой тактической паузы до Нового года, достаточной для закрытия коротких позиций финансовыми корпорациями, оказался без поддержки со стороны банков, которые, с одной стороны, из-за плохой структуры активов были заинтересованы в укреплении национальной валюты, но оставшись с короткими позициями когда дрогнул главный регулятор, почувствовали «запах прибыли» – возможность получения дополнительных доходов от девальвации на иностранной валюте. В итоге НБУ остался один на один с проблемой и административными (силовыми) инструментами влияния на рынок путем давления на субъектов.

iiii. В-четвертых, выполнение важного для Украины требования МВФ о переходе на плавающий валютный курс НБУ понимает слишком прямолинейно (как и требования по ценам на газ и по коммунальным платежам для населения). Переход на плавающий валютный курс нужно было осуществлять уже давно. Однако «переход» означает не формальный переход, а развитие других рынков (финансовых, инвестиционных, денежных и т.д.), в направлении которых НБУ и Правительство палец о палец не ударили. Развитие последних невозможно без развития структуры реального сектора экономики. А развитие реального сектора экономики невозможно без инноваций. А вот с инновациями и инновационными приоритетами у нас «напряжение», мы увлечены выборами, властью и дискуссиями на политических телешоу. Поэтому попытки НБУ в отсутствие в Украине действующих инновационных приоритетов перейти на плавающий валютный курс вызывают недоумение, ибо в условиях застоя реформ это – попытка отобрать последнюю «тихую гавань» в виде стабильного курса, последний инструмент сохранения сбережений от кризисных рисков проваливающейся в кризис экономики.

Это – опасная игра с социальным напряжением (в т.ч. с налогом на валютные операции). Это – также проблема кадров НБУ, «психология» которого (институты, неписанные правила поведения) «привита» кризисными действиями 90-х годов ХХ ст. и у которого нет «памяти», читай – «психологии» (институтов) управления динамическими процессами экономического роста. В этом отношении аппарат КМУ на голову выше аппарата НБУ, чему способствовали частые смены первого, которые привели на вершину пирамиды относительно стабильного и гибкого лидера, но главное – его окружения.

МВФ как организация не входит в конституциональную структуру нашего общества, поэтому она не вправе «приказывать» Украине, для этого в Украине есть ВРУ, Президент, КМУ. И МВФ не только прекрасно это понимает, но и, судя по всему, уважает украинский суверенитет. Но когда Украина обращается к нему за кредитами, МВФ как финансовая организация обеспокоен их возвратом, а значит и обеспокоен рисками, защита от которых заставляет его формировать требования к получению у него кредитов. Именно благодаря этим требованиям, их выполнению, в Украине произошли многие очень важные реформы и преобразования.

Например, в 1990-е годы НБУ перестал финансировать дефицит госбюджета за счет сеньеража (прямой эмиссии центрального банка), освоил другой инструмент – ОВГЗ, начал формировать валютные резервы в соответствии с требованиями безопасности экономических интересов импортеров, начал осуществлять цивилизованную антиинфляционную политику и т.д. Он в период острой фазы кризиса 2008 года даже поддержал НБУ вообще почти без каких-либо требований, демонстрируя перед Украиной свое дружеское расположение.

Но МВФ не имеет права не только вмешиваться в суверенные дела Украины, но и нарушать конкуренцию на мировых рынках. Поэтому он и не подсказывает, какими инвестициями или инновациями поднимать экономику. Это – наши дела. А мы, по старой партийно-советской привычке, пытаемся выполнить его требования буквально прямолинейно вместо формирования (главное – реализации) стратегий и осуществления реформ.

iiiii. В-пятых. В принципе уже доигрались с переходом на плавающий валютный курс, опоздали. В 2013 году нужно будет выплатить долг из валютных резервов, а тут – и открытые валютные позиции, и огромные суммы валютных средств вне банков – неприятные проблемы. Вот и начали размахивать девальвацией, как палкой, оказывая политическое давление на лиц, принимающих решение по вопросу о введении обязательной продажи валютной выручки.

Что за этим стоит?

1. Ошибка в прогнозе экономического роста на 2012 год повлияла на бюджетный процесс, стоила кассовых разрывов казначейству, задержки выплат бюджетникам. Возможный дефицит госбюджета перекрывался авансовыми налоговыми платежами. Экономика оказалась зажатой фискальными тисками. Доходы упали, теперь нужно думать о том, за счет чего формировать базу роста в 2013 году. Мы стоим перед опасностью роста госдолга и возникновением рисков дестабилизации экономики на этой основе.

2. Борьба за фиксированный валютный курс, вылившаяся в борьбу с «излишней» ликвидностью, привела к сокращению темпов прироста денежной базы и денежной массы, возникновению в 2012 год дефляции, росту ставок процента, сокращению деловой активности, сокращению выдачи новых кредитов. Экономика оказалась зажатой монетарными тисками. Отсутствие необходимой доходности коммерческих банков по инвестиционным кредитам, снижение ликвидности, вынудили их привлекать под высокий процент депозиты, постепенно превращая банковскую систему в ростовщическую систему. В банковской системе возникла финансовая пирамида, которая, наряду с большим процентом «плохих» активов (более 40%) представляет серьезную опасность. В случае девальвации гривны более 10% она способна стать спусковым крючком к очень серьезным проблемам. НБУ просто вынужден будет удерживать гривну, чтобы этого не произошло. В то же время падение мировых цен на ресурсы ударило по экспортерам, которые тоже стали зависеть от политики Национального банка, от девальвации нацвалюты, что является противоположным от интересов финансовых корпораций.

Высокий уровень инвестиций в начале года был связан со строительством объектов для подготовки футбольного чемпионата Евро-2012. Но когда закончилась подготовка к чемпионату, а на денежных рынках остались высокими процентные ставки, инвестиционный процесс стал понемногу терять смысл. В итоге осенью 2012 г. свободные средства, вместо реального сектора экономики и развития ее структуры, устремились на валютный рынок, вызывая угрозу его дестабилизации. Израсходовав валютные резервы до $29 млрд. НБУ начал вводить административные меры для его регулирования. Подогретые аналитиками ожидания девальвации – и доходы, сбережения стали концентрироваться в валюте, упало потребление отечественных товаров. НБУ стал подумывать о введении налогов на продажу валюты.

3. Экономика стала сползать в дефляционную депрессию. Доходы приблизились к издержкам в: производстве бензина рентабельность снизилась – нефтепродукты стали обходить Украину; в коммуникациях – начались перебои с мобильной связью; проблемы у металлургов и т.д. Отпускание монетарных тисков грозит ростом цен на ряд продукции, доходность от которой упала, например, на нефтепродукты, на услуги мобильных операторов и т.д. – быстрым ростом инфляции. Выход из дефляционной депрессии гораздо более сложный, чем выход из обычного экономического кризиса.

Девальвационный потенциал гривны приблизился к 30%. Это как раз тот рубеж, с которого начинается серьезная «атака» на валютный курс. Однако издержки от возможной девальвации могут оказаться значительно большими, чем аналогичные в результате «атаки» на валютный курс в 2005-м и в 2008-м годах. В этом контексте можно упомянуть, что ревальвация официального курса гривны в 2005 году, осуществленная главным регулятором, ставшая «спусковым крючком» для «атаки» на курс, и последовавшее падение национальной валюты и могла бы быть приравнена к преступлению, если бы мы не знали о воинствующе некомпетентных действиях НБУ в 2005-м и в 2008-м годах, дважды приведших к эффектам «внезапных остановок», а в 2012 году – к дефляции и депрессии.

Прогноз

1. НБУ может удержать курс как на уровне 8,2, так и на уровне 8,4, но в итоге это отразится на: углублении бедности в целом по стране, усилении монополизации, сворачивания индустриализации (и, соответственно, инноваций),ускорении перехода экономики в аграрный и сырьевой придаток других стран.

2. НБУ может отпустить валюту к равновесному курсу (соответствует девальвации на 30%, т.е. его уровень ниже 8,4); в среднесрочном периоде это может привести к валютно-финансовому, банковскому, валютному и экономическому кризисам, выход из которых будет зависеть от правительства, от его готовности осуществить структурную реформу, успех которой определяется наличием действенной стратегии.

Второй сценарий будет означать серьезные проблемы для банковской системы, расчистка «плохих» активов которой может стоить четверти ВВП, если судить по аналогичным проблемам других стран.

Экономические предпосылки для социальных потрясений в Украине уже созданы (их пороговые значения для Украины гораздо ниже европейских), но социальная и историческая память народа (голод, войны и т.д.) пока не позволяет ему подняться с протестом, аналогичным европейскому. Самая большая социальная опасность для бизнесменов и политиков в Украине состоит в бедности народа, делающей страну слабой перед различными поглощениями, а также в их собственных детях.

3. Средний вариант между обозначенными выше прогнозными сценариями требует дополнительного анализа, но, как и в первом сценарии, влечет риски потери самостоятельности вплоть до рисков суверенитету, сокращения численности населения, ухудшения его здоровья, а также ухудшения качества человеческого и социального капиталов.

Выход из патовой ситуации возможен путем:

— формирования действенной стратегии инновационного развития структуры экономики (а не модернизации всего устаревшего);

— формирования здоровой системной макроэкономической среды, снижения процентных ставок и валютного курса (перевода его в плавающий режим) на основе: ликвидации отношений ростовщического типа в банковской системе и переводе ее в режим кредитования реального сектора экономики, инноваций; приведения в порядок налоговой системы (возможно даже путем отстранения избранных депутатов от законотворчества, которые явно и очевидно не имеют никакой макроэкономической культуры, наделив их конституционным правом законопринятия и формирования системы принципов и концепций, отдав ученым из НАНУ, профессионалам из КМУ и известным аналитикам функцию усовершенствования нормативно-правового поля для наведения в нем элементарного порядка, очистки его от политической шелухи и создания сбалансированного, согласованного законодательства);

— развития фондового, финансового, денежного и валютного рынков;

— создания на основе инновационных приоритетов региональных и национальной инновационных систем;

— развития и создания современной инновационной технологической инфраструктуры (информационной, IT, производственной…)

— создания современной национальной системы безопасности, особенно экономической безопасности;

— скоординированной, слаженной работы НБУ и КМУ в части: реализации приоритетов; удержания экономики от тригерного сворачивания в результате возникновения эффекта «внезапной остановки» или от внешнего и внутреннего инфицирования кризисом; планомерного и целенаправленного перевода экономики в режим плавающего валютного курса;

— активного участия в глобальных интеграционных процессах во всех направлениях, несущих Украине экономические и политические стратегические выгоды;

Украина должна быть заинтересована и в сотрудничестве с МВФ в получении кредитов, и в сотрудничестве с Россией в снижении цен на газ.

На настоящий момент в Украине пока не видно ни политической силы, ни политика-лидера, способных возглавить эти процессы или быть их драйверами. Времени уже потеряно много, поэтому, даже при удачных действиях, нужно быть готовым к некоторым сдачам стратегически важных позиций.

Макаренко И.П.
_Рогожин А.Г.
_
По материалам

ИЭЭ

_{»Главная страница«}